Статья продолжает серию публикаций автора, посвященных микрофилологическому анализу поэтики сатир А.Д. Кантемира. Основной принцип этого подхода заключается в признании сатир единым текстом, единым поэтическим миром, допускающим бесконечное число интерпретаций сквозь разные исследовательские призмы. Результаты, достигаемые при смене оптики, наглядно демонстрируют продуктивность приема остранения. В настоящей статье исследовательской призмой является географическая топика. Многочисленные российские и зарубежные топографические наименования в сатирах функционально значимы и на уровне RES, и на уровне VERBA. Каждое географическое название предстаёт нервным узлом, активизирующим самые разные семантические «сближения», главными из которых оказываются время и память. География в сатирах представлена широко. Здесь и Москва, и Подмосковье, и Петербург, и Сибирь, и европейские Франция и Италия, и экзотические Индия, Китай, «арапские» страны. Географические границы мира сатир расширяются за счет примечаний, где Кантемир дает подробную информацию обо всех упоминаемых в сатирах персонажах, как реальных, исторических, так и вымышленных. Важной оказывается и «историческая» («дела давно минувших дней», выраженные в географических категориях), и «фантастическая» география (мифологический мир древней Греции и Рима, с подробным описанием мест обитания богов, и мир лесного народа сатиров). Весь спектр разнообразных художественных эффектов, создаваемых мастерским использованием географической топики (в том числе и для достижения иронического тона, главного в сатирах), является органической частью фонда готового слова, переданного Кантемиром в наследство русской поэзии. В статье показано, как методы полифункционального использования географических наименований, примененные Кантемиром, приняты и развиты последующей русской поэзией, не всегда, правда, осознающей соответствующую генетическую связь. Поэтому заголовок статьи, включающий пушкинскую цитату в контекст разговора о сатирах Кантемира, представляется правомерным: кладовая топики и приемов Кантемира на поверку оказывается неизбежно возникающим основанием разнообразных филологических интерпретаций.
|
